АНОНСЫ
«Во первых строках» данного выпуска рассылки спешу сделать два анонса.
Во-первых, вот рассказа Чехова «Писатель», в котором описаны непростые взаимоотношения между рекламодателем (который занимается чайным и сахарным бизнесом) и рекламистом (собственно «писателем»). Рассказ дивный.
Помимо того, что в нем весьма четко переданы не потерявшие актуальности особенности общения заказчика и исполнителя чайной рекламы, в нем есть еще один интересный момент — названия сортов китайского чая, продававшихся в России на рубеже XIX-XX веков. Названия эти («Китайская эмблема, или Зависть конкурентов», «Богдыханская роза», «Глаза китаянки») совершенно маркетинговые и к аутентичным китайским названиям сортов чая никакого отношения не имеют. А жаль — было бы интересно сопоставить китайские чайные ассортименты в России прошлой и настоящей.
Во-вторых, Николай Монахов подготовил новую статью о технологии производства черного чая. Посвящена она одному из заключительных технологических процессов — сушке. Процедуре, как выясняется, простой теоретически, но весьма тонкой в практической реализации. Статья — под ссылкой.
НОВЫЕ ПЕЧЕНЮШКИ
Почти две уже недели назад, во время краткого и весьма насыщенного визита в Москву, заскочил-таки на несколько минут в знаменитый и открывшийся недавно после реставрации чайный магазин на Мясницкой, 19. Магазин произвел на меня двоякое впечатление. С одно стороны, там все осталось практически без изменений — и это хорошо, традиции надо чтить. С другой стороны, чайный ассортимент магазина мне показался там немного скучноватым. Нет, совсем не плохим — именно скучноватым. Впрочем, это мое мнение можно объяснить тем, что я зажрался и сам не знаю, чего хочу — изрядная доля истины в таких объяснениях присутствует. Тем более, что, на мой взгляд, магазин этот ориентирован, скорее, не на дотошных любителей чая, а на ценителей уютных покупок в старомосковском стиле. Ну и потом, магазину с ярким «архитектурным лицом» достаточно сложно формировать сколько-либо оригинальное «ассортиментное лицо» — в этом просто нет рационального смысла...
Качество магазина, однако, определяется не умозаключениями посетителя, а его покупками. Чаю я там не купил никакого, но купил печенюшки. Вот эти. Четыре пачки — никогда их не пробовал, но, кажется, сработала интуиция ;)
Печенюшки — великолепны. Небольшие бисквитные сухарики, в меру сладкие, с немного прожаренным изюмом — как раз до такого состояния, как я люблю. К чаю очень хороши. Сильно крошатся, конечно, но вкусной еде простительны столь мелкие недостатки...
ЧАЙНЫЕ БАЙКИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
В позапрошлом выпуске рассылки я начал перечисление и пересказ разнообразных чайных баек, немного обработав и опубликовав несколько чайных легенд. Сегодня продолжу, только обращусь не к английской чайной истории, а к чайной истории восточной, главным образом — к китайской.
Замечу только сначала, что к китайским чайным байкам следует, пожалуй, относиться, как к явлению стихийному и ничего, кроме самого своего существования, не значащему. Связывать эти байки с реальными историями (за чрезвычайно редким исключением) не следует, равно как и считать их преднамеренным и злоумышленным обманом. Они просто есть — и от них нужно получать удовольствие.
Базовыми китайскими чайными байками являются две легенды, связанные с появлением чая.
Одна рассказывает о том, как некто (охотник, мудрец, бог, император, лично Шен Нун) остановился отдохнуть в горах и ему в чашу (с водой или кипятком) упало несколько листков чайного дерева (свежих или высохших). Некто дал листьям настояться в воде и порадовался напитку. Ели речь идет именно о Шен Нуне — легендарном китайском императоре, то у этой легенды появляется еще один вариант. Дело в том, что, Шен Нуну, и без того имевшему внешность весьма оригинальную, часто приписывают еще и прозрачный живот. А к его прочим привычкам — привычку собирать и есть разные плоды, коренья и травы (для поиска которых у Шен Нуна был специально обученный зверь Яошоу) — после чего наблюдать за их действием на организм через упомянутый уже прозрачный живот. От базового этот подвариант легенды отличается тем, что в нем чай был найден не случайно, а специально (в одной из встреченных мною версий — и вовсе как лекарство от болезни или отравления, явившегося результатом привычки тянуть в рот все без разбору).
Вторая связывает появление чая с буддийским монахом (а часто и с самим основателем чань-буддизма Бодхидхармой) который заснул во время медитации, после чего, разгневавшись, вырвал себе веки, из которых и вырос чайный куст. У этой легенды есть менее физиологичный и более мифологичный вариант, в котором фигурируют добрый дракон и его ресницы, а мотивом к расставанию с некоторыми частями тела становится не праведный гнев, но исключительная душевная доброта.
Честно говоря, я бы эти легенды в большей степени относил к мифологии, нежели к чайной культуре — в мифологическом контексте они гораздо интереснее.
Значительная часть других известных мне чайных китайских баек связана с происхождением различных сортов чая. Наименее «размытой» и наиболее «авторитетной» из них является, безусловно, легенда, связанная с происхождением чая ТеГуанинь и сопутствующие ей объяснения термина «те» («железная»), являющегося частью названия чая.
Итак, сорт чайного куста, из которого производится этот чай, равно как и сам чай (что «первее» — я не знаю) получили свое название в честь божества Гуаньинь, выступающего преимущественно в женском облике, защищающего людей от разных напастей и дарующего им разные блага. В России это божество называют Богиней Милосердия или Бодхисаттвой Милосердия (второй вариант является более точным, но менее распространенным). Легенда связывает чай с богиней очень простым образом: жил да был благочестивый крестьянин, который часто и искренне молился Гуаньинь. Однажды он пошел в горы (реже — в лес, иногда просто так, иногда от непонятного отчаяния) и встретил там Гуаньинь, которая подарила ему чайный куст. Или (в более распространенном варианте) Гуаньинь явилась крестьянину во сне и велела пойти в горы (в лес), намекнув на находку там чайного куста (или просто велела — а там, мол, сам разберешься). Крестьянин пошел и чайный куст нашел, причем по весьма простому признаку — он был похож на статую Гуаньинь. Куст был пересажен в сад и дал отличный урожай.
Напомню, однако, что название чая не Гуаньинь, а ТеГуаньинь (распространенное полное название этого чая на русском языке — «Железная Богиня Милосердия»). «Железная» приставка к имени божества объясняется по-разному. По одной из версий это название связано с тяжелыми чаинками чая, который при заваривании сразу тонут в воде. По другой — с тем, что чай этот выдерживает множество заварок. По третьей — с тем, что чаинки ТеГуаньини в ее ортодоксальном виде (прожаренном, сейчас менее распространенном) имеют цвет, похожий на цвет железной окалины.
Вот такие вот они инвариантные, эти китайские чайные байки. Продолжение следует...