ВОЗВРАЩЕНИЕ К БЕРГАМОТОВЫМ ИСТОКАМ. ПЕРВАЯ ЧАСТЬ
С бергамотовым чаем у меня лично связаны самые приятные воспоминания — на протяжении достаточно длительного времени (примерно с 1986 по 1993 год) именно Earl Grey был для меня символом высокой чайной культуры. Началось все с повести Виктора Суханова «Дождь Шукры», в которой будущая теща спрашивает у главного положительного героя, какой тот будет пить чай — и главный герой выбирает Эрл Грей. На что теща отвечает что-то вроде того, что молодым чай с бергамотом пить можно совершенно спокойно, а вот пожилым не очень полезен для сердца. В Советском Союзе литераторы очень любили хвастаться разными необычными потребительскими знаниями — это придавало их книгам аристократизма. Впрочем, в моем случае вставленная явно для красного словца информация о чае с бергамотом упала на благодатную почву. Роковое его влияние на сердце, необычное название, экзотический состав и, наверняка, сказочный вкус — все это в 14 лет очень будоражит.
Детский и заочный интерес к бергамотовому чаю я донес до тех времен, когда мое увлечение чаем вообще из эпизодического стало постоянным, а на полки ларьков и магазинов пришло пакетированное и прочее чайное разнообразие. Тогда-то я и наткнулся на Lipton Earl Grey — ядреный и в пакетиках. Мы с другом и коллегой вели в ту пору классическую жизнь компьютерных нердов — программировали всякое в окружении интеллектуальной молодежи, мужская часть которой тянулась к компьютерам, а женская просто тянулась. Так вот — в той нашей нердовой жизни чай был очень важен, мы относились к нему внимательно — и Lipton Earl Grey попробовали сразу. Не неокрепшие умы и нетренированные вкусовые сосочки тот ядреный чай произвел неизгладимое впечатление. Это впечатление, соединившись с прекрасным чувством осознания исполнения старинной мечты, привело к тому, что мы скупили почти весь запас бергамотового чая там, где он продавался, выпили его и приобрели устойчивое отвращение к сильной ароматизации вообще и к бергамоту в частности. Держалось это отвращение, впрочем, недолго. В 1995 году бесшабашную институтскую лабораторию с девушками мы променяли на отдел автоматизации коммерческого банка с евроремонтом.
Смена интерьера утончила наши вкусы. И как раз в это время в Пскове появился Twinings Earl Grey — в кубической еще банке, с портретом одного из Греев (напомню, что бергамотовый чай назван Earl Grey в честь Чарльза Грея — британского вельможи, работавшего с Китаем). По сравнению с пакетированным и ядреным Lipton Earl Grey этот новый чай был верхом изысканности. Он был рассыпным, ароматизация его была достаточно тонкой — и вообще он был настолько аристократичен, что мы всем отделом автоматизации перестали мыть посуду после чаепитий.
Earl Grey в своей твайнинговской ипостаси на долгие годы стал обязательным атрибутом моей домашней чайной коллекции. Он, кстати, достаточно быстро надоел — но я продолжал его покупать. Для гостей, для порядку и из благодарности к чаю. Не забывая отмечать при этом, что в молодости, когда и вода была мокрее, и червяки толще, Earl Grey тоже был лучше. Деликатнее, что ли.
Постепенно мой интерес к этому чаю совершенно иссяк. В немалой степени тому способствовало воцарение на рынке баргамотовых чаев с явно излишней ароматизацией (у Sir Thomas Lipton Earl Grey, например, даже чаинки были маслянистами). Более или менее приличными вариантами чая с бергамотом были Ahmad English Tea No.1, Ahmad Royal Afternoon и Earl Grey от Agio, с конными сценами на банке — его я уже давно в магазинах не видел. Все остальные бергамотовые чаи из-за концентрированного аромата могли запросто стать причиной волнительных переживаний и, в конечном счете, плохо повлиять на сердце (это рекурсивная шутка, данных о том, что бергамот вреден для сердца, у меня нет). Последний раз бергамотовый чай возбудил меня в 2006 году — это был Earl Grey от Tea Forte (я немного писал о нем вот здесь). Главным достоинством этого чая была совершенно необычная мягкость ароматизации. Я даже заподозрил тогда, что в этот чай действительно добавляют бергамотовое масло (как и положено), а не бергамотовый ароматизатор.
Тут вот какая штука. Потребность в натуральном бергамоте высока не только у производителей чая. Бергамотовое масло активно используется в парфюмерной, косметической и медицинской индустрии — и, возможно, еще где-нибудь. А производится его не очень много. Основным источником качественного бергамотового масла являются небольшие фермерские хозяйства на юге Италии. Причем в последние годы у этих фермеров жизнь складывается не лучшим образом — вписаться в стандарты Евросоюза оказалось достаточно тяжело и дорого. Короче говоря, бергамотового масла на всех не хватает (упомяну для порядка, что интересующий нас бергамот — это гибрид померанца и цитрона, а не сорт груши). Тем более, что далеко не весь бергамот идет на масло — из него, например, получаются очень симпатичные ликеры.
Так вот. Все «бергамотопотребляющие» индустрии можно разделить на две группы. Первая группа нуждается в свойствах, от бергамота неотъемлемых — например, в медицине используются вполне конкретные свойства этого плода. А второй группе нужен не столько сам бергамот, сколько его аромат. Именно к таким индустриям, как вы понимаете, относится и чайная. И если в этой индустрии есть возможность оперировать дешевым ароматизатором вместо дорогого натурального продукта, эта возможность будет использована на все сто процентов.
Я подозреваю (доказательств этих подозрений, правда, не имею), что значительная часть бергамотового чая, продающегося в наших магазинах, ароматизируется не бергамотовым маслом, а его субститутами. Если зайти в магазин, торгующим рассыпным чаем (таких сейчас много), попросить «на посмотреть» большую банку с Эрл Греем, засунуть в нее нос и немного подышать, то можно будет унюхать странное. Сначала в этот самый смелый нос шибанет тем ароматом, который в наших краях принято считать ароматом бергамота. А потом, через два-три вдоха, из-под бергамота настырно и радостно вылезет стойкий аромат гвоздики. Откуда он нам, я не знаю. Можно, конечно, предположить, что чай нынче ароматизируется смесью дешевого гвоздичного масла и бергамотового ароматизатора — но для таких смелых заявлений нужно разбираться в технологиях ароматизации чая или просто знать правду. А я не разбираюсь и не знаю. Поэтому вынужден оперировать домыслами, построенными на стойком аромате гвоздики.
Сразу после того, как в голову мне пришла конспирологическая идея про бергамотовый ароматизатор, я захотел попробовать чай с настоящим бергамотом. Ведь слава бергамотового чая возникла не на пустом месте, должен же у современных версий этого напитка быть прототип.
Прототип нашелся. Даже два. И оба — очень интересные. Но все подробности о них я расскажу в следующей рассылке.