КРАСНОДАРСКИЙ ЧАЙ
В самом начале сентября с руки ко мне попала небольшая коллекция краснодарского чая, приобретенная в Сочи и заботливо доставленная в Москву одной милой девушкой (Катя, спасибо!). Из Москвы я эту коллекцию не менее заботливо переправил в Псков – и вот уже на протяжении двух месяцев понемногу пробую самые северные в мире чаи...
Первое мое знакомство с краснодарским чаем произошло давным-давно, в конце 1980-х годов. В наших (и не только в наших) краях имел место быть чайный дефицит – и всякий новый появившийся чай тогда здорово привлекал внимание и не менее здорово запоминался. А попавший в нашу семью краснодарский чай был еще и расфасован в полукилограммовые жестяные цилиндрические банки, разрисованные какими-то картинками (которых я уж не помню) – так что не запомниться он просто не мог, потому что упаковка эта по тем временам была совершенно нестандартной.
Я ничего не могу сказать о том краснодарском чае. Никакой информации о его особенном качестве до меня тогда не доходило, вершиной чайного совершенства я полагал чай цейлонский, однако разумно различать вкусы чаев, потребляя их с лимоном и сахаром я, конечно, не мог. Кроме того, сам факт наличия в доме больших запасов чая (а куплено краснодарского чая было три или четыре банки) заслонял любое эстетство с предпочтением одних сортов чая другим. Есть чай – и радуйся. «Лопай, что дают», как справедливо заметил один из героев Чехова.
Ну мы его и «слопали». Сейчас я смутно подозреваю, что тот краснодарский чай, на самом деле, был весьма и весьма неплохим – но подтвердить или опровергнуть эти подозрения я не могу.
Вторая моя встреча с краснодарским чаем – заочная, правда – произошла в ранние студенческие годы и часто происходит сейчас, в виде душевных рассказов одного из ее участников. Двое моих тогда преподавателей, а ныне добрых друзей, направлялись куда-то по своим невероятно инженерным делам. И зашли в магазин. За чаем – что характерно. А в магазине стоял краснодарский чай, расфасованный в картонные коробочки с матрешками. И назывался этот чай, соответственно, «Матрешка» (вот он, родимый). Старший из преподавателей, будучи человеком более опытным и информированным, страшно этому обрадовался – он знал, что краснодарский чай обладает уникальным качеством, быстро убедил в этом своего коллегу и они, закупив максимально возможное количество пачек (точное их число неизвестно – но с каждым рассказом увеличивается), почти прибежали в свою лабораторию.
Вскрытие первой же пачки с матрешкой заронило в души технических интеллигентов зерна сомнения. Сухая заварка имела нехарактерный для чая светлый цвет с редкими вкраплениями темных фракций и производила впечатления перемолотого веника, собранного из толстых прутьев. Но настоящих инженеров непросто было смутить непривычным видом продукта питания – чай был заварен и попробован. Старший из преподавателей, человек мудрый и вдумчивый, после небольшой паузы, сказал фразу, ставшую почти легендой в нашей компании...
«Знаете, Володя, как этот чай делают? Они берут матрешек – обычных деревянных матрешек – и измельчают их в щепки. Поэтому заварка такая и светлая. Это – дерево. А темные включения – это краска, которой матрешки были покрашены».
Инженеры старой школы умеют заглянуть в самую суть явлений и процессов.
Следующей (и последней в дочайной моей биографии) встречей с краснодарским чаем оказались рекламные ролики инвестиционной компании «Хопер-Инвест», благополучно накрывшейся в положенное ей время медным тазом. В этой рекламе пришедший сдавать свои деньги бравый военный угощался краснодарским чаем, называя его «Отличным краснодарским» (или «хорошим» – но это мелочи, детали).
На протяжении нескольких лет краснодарский чай был для меня скорее легендой, нежели реальностью. О том, какой потрясающий краснодарский чай пришел однажды в посылке в армию, рассказывал Сергей Калинин, до меня доходили смутные слухи о том, что былинные времена краснодарский чай закупался англичанами, ценился на вес золота и добавлялся в самые ценные купажи (опять же, ни подтвердить, ни опровергнуть эту информацию я не могу).
Чуть позже, из разных умных книжек, я узнал историю краснодарского чая (которая, естественно, никакой страшной тайной и не была – просто до книжек нужно было добраться). Эта самая история началась в 1901 году, когда один энтузиаст основал небольшую чайную плантацию (в полгектара) в селении Солох-Аул, которое сейчас находится на территории Краснодарского края. Звали того энтузиаста Иуда Антонович Кошман и был он из крестьян – просто успел поработать на чайных плантациях в Чакве (Грузия) и увлекся чаем. Первые урожаи Кошман получил в 1906 году – и стал пионером чаеводства на территории России.
Краснодарские чайные плантации являются самыми северными в мире. Формально эта «северность» может обеспечить очень высокое качество краснодарского чая – ведь чем севернее (или чем выше) растет чайный куст, тем дольше созревают чайные листья – и тем вкуснее и ароматнее получается приготовленный их них чай.
И, почти наверняка, хороший краснодарский чай не только существовал, но и существует до сих пор. И ведь есть люди, которые пробовали хороший краснодарский чай. Хотя бы один раз (повторение этого опыта, почему-то, всегда оказывалось проблематичным). Время от времени в нашем форуме появляются сообщения о чае, который был куплен у краснодарских фермеров (например, вот здесь) и оказался просто волшебным. Но потом эти же люди покупали у тех же фермеров тот же самый чай – и он оказывался уже совсем не таким волшебным...
В прошлом году краснодарский чай попал и в мои руки – но в каком-то странном виде, под торговой маркой «Баловень» и с названием «Дагомыс». Я написал об этом чае в соответствующей рассылке и почти сразу после этого забыл о нем.
Короче говоря, моей первой масштабной дегустации краснодарского чая предшествовал изрядная информационная перегрузка – и о чистом эксперименте не могло быть и речи.
Результаты «нечистого» эксперимента таковы. Все попавшие в мои руки чаи можно разделить на три группу. Первая – это просто сушеные чайные листья, не прошедшие все те стадии обработки, которые превращают листья китайской камелии в чай. Заваривать и пить эти листья можно только из любознательности (если пить самому) или из хулиганских соображений (если угощать ими кого-нибудь другого).
Вторая – это черешковый чай. Честно говоря, до того, как я этикетку к этому чаю не увидел собственными глазами, я полагал, что черешковый чай – это исключительно продукт самодеятельности творчески настроенных чайных фермеров. Которые время от времени решают пустить в дело не только чайный лист, но и его черешки. В Советском Союзе, правда, велись весьма серьезные научные изыскания, целью которых являлась разработка технологии получения их некачественного сырья (черешков) качественного чая. Но я полагал, что эти смелые опыты давно в прошлом, и с черешками чайных листьев забавляются лишь тайваньцы, то перегоняющие их в спирт, то на спирту их настаивающие (говорят, кстати, что в результате этих бесчеловечных процедур получаются дивные напитки). Ан нет. Черешковый чай делают, оказывается, и в Краснодарском чае – причем совершенно официально, раз уж даже этикеток наклепали.
Мешок с черешковым чаем оказался самым большим в краснодарской коллекции – и я честно полагал, что лучшее его назначение (мешка с этим чаем) – колотить по голове кого-нибудь дорогого. Чтобы и драться, и не калечить. Однако, будучи заваренным, этот чай удивил меня во второй раз. Конечно, его не назовешь хорошим чаем. Но, имея ужасающий внешний вид (вы его можете себе легко представить – множество коричневых палочек длиной около полутора сантиметров и диаметром миллиметра полтора два каждая), вкусом этот чай не уступает множеству супермаркетовских чаев, на которых написаны слова «отличный», «свежий» и прочий «листовой». Да и храниться этот черешковый чай, наверное, может годами – так что пусть лежит на черный день. Который, надеюсь, никогда не настанет.
Весь остальной полученный мною краснодарский чай принадлежит к третьей группе. Это просто чай – без каких-либо особенностей и интересностей. При заваривании этот чай может пахнуть веником – в хорошем смысле этого слова, немного напоминая аромат хорошего веника в бане. Выпивается без эмоций и знаете еще что...
Многие чаи оставляют после себя вполне определенное впечатление. В цейлонском чае ощущается азарт, с которым его производят и продают чаеводы далекой Шри-Ланке. А ассамском – какое-то легкое равнодушие («это бизнес, чистый бизнес»). В хорошем кенийском – легкая пряность и потные черные спины. В абхазском – молодость. В дарджилингах – удивление и капризность...
А в краснодарском – вселенская усталость. И плантаций, и кустов, что на этих плантациях растут, и людей, которые эти кусты возделывают. И чая, который давно уже устал быть чаем...
ИНФОРМАЦИОННЫЙ БУМ
В своей прошлой колонке на «Информационном Буме» я начал рассказ о чайниках (попутно пожаловавшись на плохую погоду, которая сразу после этого стала хорошей). В сегодняшней колонке я собирался этот рассказ продолжить. Но что-то на меня накатило – и я написал о девственницах.