Как вы уже, наверное, поняли — после всего испытанного и выпитого на АвгустЧае 2005 есть одна категория, вспоминать и писать о которой тяжелее всего. И категория эта — чай. Чайная карта нашего мероприятия была умопомрачительной. Но обилие явлений и событий часто мешало мне (и, надеюсь, только мне) на этой самой чайной карте сосредоточиться. Я (стыд мне и позор) сам бы не вспомнил ни одного чая. Но, используя в качестве костыля Иринину чайную хронологию, попробую вымучить какие-либо воспоминания.
Началось все, как я уже говорил, с чая в пакетиках. Впрочем, на первом нашем завтраке доминировал вовсе не чай — а пирог и бутерброды с колбасой и сыром. Пирог был вкусным (с творогом — Лена, спасибо), сыр и колбаса — сытными. Чай в пакетиках для запивания вкусного пирога и сытных бутербродов подходил вполне прилично — ничего более от него и не требовалось. Для части компании, правда, этот чай был уже не первым, а вторым — Сергей, Глеб, Виктор и Александр Минаев после трудной дороги сразу после приезда и заселения восстановили силы пуэром.
После завтрака и небольших (и немного ошалелых) ознакомительных прогулок по окрестностям, часть нашей компании, во главе с Павлом Шведовым, отправилась на ставшую уже исторической косу. Прихватив, естественно, термос с кипятком, гайвань, чабань и некоторое количество чашек. Используя термос, гайвань и чабань по непосредственному назначению, Павел приготовил пуэр который он раздобыл у представителей китайской диаспоры в Москве. Какое кун-фу помогла Павлу добыть этот, без сомнения, охраняемый чай, он не говорил.
Примерно в это же время я начал кочегарить самовар. На песочке, возле бани. Но из-за сырости шишек, березовости дров и массы прочих объективных причин, самовар у меня закипал медленно (хоть он и не большой, и не монастырский). И даже труба, невероятно облегчившая топку самовара, этот процесс не сильно ускорила. Чтобы не возникало ненужных пауз, во время которых организм мог бы отвыкнуть от чая, во время кипячения самовара группа приличных людей во главе с Виктором Ермолаевым на веранде бани заваривала привезенный Виктором же зеленый пуэр, спрессованный с каркадэ. Очевидцы утверждают, что у этого чая был странный цвет заварки — светло-лиловый. Я этого, честно говоря, не помню — я прыгал возле самовара, как шаман во время камлания. Возможно, во время одного из своих прыжков я даже допрыгнул до веранды и мне (из жалости, конечно) налили этого лилового каркадэшного пуэра — и я его, возможно, даже выпил... Но не помню.
А потом вскипел многострадальный самовар и я заварил два виттардовских чая — Russian Caravan и Ceylon Pettiagalla Uva OP. «Русский караван» — потому что традиция такая, а «Петтиагаллу» — потому что под руку попалась (замечу, что достаточно часто выбор чая в тот или иной момент нашего чаепития определялся именно этой мощной причиной). Сразу после того, как караваны-петтиагаллы были выпиты, я начал готовить новый самовар, а коллеги на веранде — отрываться с чаями из клуба «ИСТ». Оторвались они с Милань Сян Дань Цуном, Сюэ Хуа и Лун Цзином, как и положено, найдя в одной из проливок Милань Сян Дань Цуна смородиновые нотки. Пока они искали эти нотки, самовар вскипел — и я заварил виттардовского «непальца» (Nepal Kanyam SF).
И «непальца», и что-то из милого китайского разнообразия, мы пили не просто так — но в комбинациях. С хересом, невероятно вкусной малиновой наливкой (низкий поклон Тохе) и коварными перчеными тайваньскими оливками. Оливки эти привозит Сергей Хорольский (известный специалист по кулинарным извр... изысканиям) — и на человека неподготовленного они производят очень сильное впечатление. Настолько сильное, что я, будучи человеком подготовленным, от их дегустации воздержался. Дело в том, что оливки эти засахаривают с красным перцем. Вид они имеют продолговатый и красный, на первый вкус они сладкие — и ешь их совершенно спокойно. Пока не приходит второй вкус, являющийся прямым и непосредственном следствием того, что засахаривают эти оливки не просто так, а с сахаром. Короче говоря, чай под эти оливки пьется отлично — потому что «трубы горят и душа просит». Самое глубокое коварство — предложить эти оливки тогда, когда чая на столе уже практически не осталось...
Потом мы обедали, но об обеде — или хорошо, или ничего (еда, впрочем, была вкусной — только уж очень долгой). После обеда мы снова вскипятили самовар (его кипячение, надо сказать, вообще превратилось в бесконечную последовательность радостных процессов) и заварили первого «Наместника Кавказа» и Assam Harmutty Gold Tips (что-то я вот сейчас все это пишу, и понимаю, что Whittard of Chelsea нам должен кучу материальных и моральных благ — за тотальное доминирование их чая на мероприятии). Assam Harmutty Gold Tips — это удачный «самоварный» чай, а «Наместник Кавказа №1» — отличным чаем послеобеденным (до сих пор его фруктовость с удовольствием вспоминаю).
А потом часть компании стала активно готовиться к бане, а часть — пить привезенный Викторы Ермолаеву в подарок из Японии свежий Гьекуро. Очень свежий, очень ароматный и, как отметила в хронологии Ирина, резкий для желудка. Я этого опять не помню. Как, впрочем, не помню и того, пробовал ли я этот чай вообще.
А потом была баня. Мне она запомнилась пушонгом, который мы пили в светелке из большого чайника, и не совсем одетыми людьми, которые с веселыми лицами бегали по песочку от бани к озеру и обратно. А потом стало темно.
В темноте мы расположились на веранде, зажгли свечи — и Сергей извлек на свет свечей «тайваньцев» — Шань Лин Си У Лун (весенний высокогорный конкурсный улун из Лон Фон Сья, уезд Нань-Тоу) и Пэн Фэн. Настоящий Пэн Фэн, а не тот, что продается в магазинах ;) И конкурсный улун — это не хухры-мухры. В наши края такие чаи попадают чрезвычайно редко — как правило, все тайваньские чаи, которые принимают участие в конкурсах, прямо на этих конкурсах и раскупаются, и за пределами Тайваня попробовать их очень тяжело. Но иногда можно...
К стыду своему я не могу описать эти чаи. Ирина в хронологии пометила, что у того Пэн Фэн, что мы пили при свечах, были крапивные нотки — но, увы, я не могу этого ни подтвердить, ни опровергнуть. На самом деле, такая моя короткая память очень просто объясняется — я достаточно долго разбираюсь со вкусом чая (историю о том, что непальские чаи я распробовал через два года после первой дегустации, я рассказываю часто и с красочными подробностями). Так что одной дегустации мне явно мало ;)
Завершалась же наша чайная пятница тайваньским же черным (красным) чаем Гун Фу Хун Ча. В принципе, этот «красный чай высшего мастерства» является напитком очень даже бодрящим — но и обилие впечатлений, и краткий сон предыдущей ночь и просто усталость свалила с ног и меня, и многих других участников чаепития.
Когда мы с Ольгой утром в субботу (13 августа) вернулись из бассейнов и прочих водных процедур, то обнаружили часть компании все на той же банной веранде в ожидании пуэра. Пуэр, спрессованный в таблетки (от одного вида которых сразу вспоминалась шутка про «вот эта половина — от головы, а вот эта — от живота») и упакованный в специальную тубу, привез Александр Минаев — а кто его заваривал, я уж и не помню. Помню (кажется, помню), что выпил чашечку. И отправился завтракать.
После завтрака мы должны были почти сразу отправляться в Изборск, но, как я уже писал, автобус задержался и мы коротали время в лесу. Естественно, «у нас с собой было» — и прямо в лесу мы испили ходжичи и абхазского деревенского чая от Мирода, о котором все слышали, но которого никто не пробовал. Ходжича в лесу порадовала — главным образом тем, что цветом своим она удивительно гармонировала с цветом стандартной для Северо-запада Российской Федерации лесной подстилки. Деревенский же чай от Мирода на меня лично произвел впечатление, которое производят многие абхазские чаи — аромат сухой заварки восхитителен, а вот из аромата и вкуса настоя вся эта восхитительность куда-то пропадает, чай кажется немного пустоватым.
Пока мы обсуждали проблемы абхазского чаеводства и признавали, что при упорной и последовательной работе из абхазского сырья можно будет делать отменные чаи, приехал автобус и отвез нас в Изборск. В Изборске, как я уже говорил, нас сразу обломали с блинами — чтобы не расслаблялись — так что мы просто взяли и полезли на башню «Луковка» пить свой Darjeeling Badamtam FF 2005 (это отличный чай — но я уже столько раз об этом писал, что просто не стану повторяться). Выпили, слезли с башни, отправились на Труворово городище, где расположились небольшим бивуаком (кажется, это слово не совсем подходит для обозначения небольшой компании любителей чая, свесивших ножки с красивых холмов, но «Бивуак на Труворовом Городище» просто звучит хорошо).
На этом бивуаке мы немедленно разложили нашу бивуачную плитку, налили в бивуачный чайник бивуачную воду, вскипятили ее на бивуачном огне и заварили этой водой бивуачный чай. Бивуачными чаями в этот раз оказались «Наместник Кавказа №2» и ахмадовский Nepalese Tea (выпивать на Труворовом городищи непальский чай — это тоже уже своего рода традиция. Два раза там чай пили — и все время непальский среди пробуемых чаев присутствовал). А бивуачная вода тоже оказалось традиционной — из Словенских ключей, знаменитых в наших краях своей чистой и жесткой водой).
Вернувшись на базу, мы занялись приготовлением шашлыков и кипячением самовара. Шашлыки сначала мариновались в столовой, а самовар пытался гореть на бережку — мы же образовавшуюся паузу заполняли уже упомянутым пуэром в таблетках и Ли Шань У Луном из сада Да Уэ Лин, с высоты 2600 метров. Над уровнем моря. На такой высоте ласточке нужно сорок три раза взмахнуть крыльями, чтобы пролететь два метра, у всех мышей огромные глаза от разницы внутреннего и внешнего давления, а случайно забежавшие на такую высоту равнинные белки перепрыгивают с непривычки деревья и убиваются насмерть. Именно на этой высоте и расположен один из самых высокогорных чайных садов в мире. И именно из этого чайного сада Сергей привез нам чаю. Ли Шаня — классического слабоферментированного тайваньского улуна. Мы его два раза прогунфучили и остались очень довольны этой гунфучой. Я помню, что довольны — но деталей снова не помню. Я уже тогда начал напрягаться на самовар.
Самовар в этот второй день кипятился как-то уж совсем неохотно — один раз я даже впал в отчаяние и помутнение и, пребывая в этом помутнении, попытался помочь самовару гореть жидкостью для розжига. Чем это закончилось, я уже рассказывал — но разум, в конце концов, победил не желавшие окисляться дрова. Образовался кипяток — и этим кипятком в большом-пребольшом заварочном чайнике мы заварили Фу Шоу Хей Ча (чай из листьев чайного куста сорта «Ладонь Будды», прожаренный на углях фруктовых деревьев), молодой и зеленый прессованный пуэр (ему был всего один год — и он уже никогда не постареет) и Хуан Шань Мао Фэн.
Фу Шоу Хей Ча (уж на что, кажется, все привыкли уже к размеру листьев куста этого сорта) поразил нас всех невероятно большими листьями, а молодой и зеленый пуэр — не менее невероятными нотками компота из сушеных груш, дополняющих мягкий и насыщенный вкус. А потом мы пошли в баню — догоняться пушонгом.
Ходят смутные и ничем неподтвержденные слухи, что некоторые из АвгустЧайников этой ночью устраивали какие-то фантастические чайные экзерсисы, употребляя разными странными способами разный странный чай. О странных способах чаепития мне так ничего узнать и не удалось (знаю лишь, что все очень смеялись), но одним из испитых чаев был термоядерный кашмирский — со специями.
После завтрака в воскресенье мы выпили фантастического и очень старого пуэра, собранного в Ляо Фу (это на границе с Вьетнамом) 30 лет тому назад. Люди, помнящие вкус этого чая, утверждают, что он был потрясающим — мягким и округлым. А еще, говорят, у этого чая было долгое и приятное послевкусие. И именно этим чаем закончилось наше Большое Августовское Чаепитие. Почти закончилось.
Потому что между нашим отчаливанием из бани и нашей посадкой в автобус было еще совершенно спонтанное и немного суматошное чаепитие в мангальном зале. Мы еще раз заварили Assam Harmutty Gold Tips — и выпили его с печенюшками. Потом заварили зеленый дарджилинг с плантации Sington — и обнаружили, что он сильно горчит. А потом Сергей притащил сваренных в пушонге креветок — и все, кто хотел, усугубили наше чайное разнообразие этим морским своеобразием.
Ну а напоследок мы еще раз заварили Фу Шоу Хей Ча — уж очень он всем понравился. Выпили. Сели в автобус — и поехали в Псков.
Вот, собственно, и все. В описании «АвгутЧая 2005» использованы фотографии Вячеслава Леонова, Марины Люшиной, Александра Минаева, Ирины Кочетовой, Романа Бондарева, Екатерины Щербаковой и Леонида Якобсона.