ДОСУЖИЕ РАЗМЫШЛЕНИЯ
Когда ведешь тематическую рассылку и имеешь аудиторию постоянных подписчиков, очень сложно оставаться в рамках выбранной темы — тянет «высказываться и умозаключаться» на темы совершенно отвлеченные. Ну там, о книгах и музыке, о фотографии и живописи. И о философии немного — чтобы все и сразу понимали, что чай чаем, но и помимо него я очень умный и хороший человек.
Я так понимаю, что подобная ситуация вообще характерна для русского интернета. Программисты размышляют о судьбах Родины и вопросах истории, любители комнатного цветоводства — о проблемах системы образования, а посетители кулинарных форумов и блогов — о Хайдеггере.
Чтобы не нарушать столь масштабную и энергичную традицию, я позволю себе сегодня небольшую порцию рассуждений, условно отвлеченных. «Условно», потому что с чаем они, в конечном счете, немного связаны. Основной мем этих рассуждений состоит в следующем.
В современном (информационном) обществе задача качественного удовлетворения материальных потребностей является более сложной, более интересной и, если хотите, более достойной, нежели задача удовлетворения потребностей духовных.
Мысль, на самом деле, очень простая — но я все равно ее поясню. В настоящее время нет практически никаких проблем с тем, чтобы удовлетворить самый широкий спектр духовных потребностей. Информации (книг, фильмов, музыки) сколько угодно и какого угодно вида. Общение доступно и многообразно, оно, равно как и поиск единомышленников, давно уже перестало быть роскошью и стало явлением чисто техническим. Самый сложный и самый дорогой способ удовлетворения духовных потребностей — творчество — и тот стал доступен всем. Навороченная фототехника в сочетании с постоянно доступными единомышленниками (готовыми стать поклонниками) позволяет тысячами выдавать произведения, хоть на 15 минут, но признаваемые шедеврами. С другими «направлениями творчества» ситуация аналогична. Конечно, все это можно объявить «иллюзией творчества» (так оно, на самом деле, и есть) — но это не очень важно, главное, чтобы потребность в творчестве была удовлетворена.
Короче говоря, удовлетворить духовную потребность стало также просто, как выпить стакан воды.
А попробуйте, например, отыскать в большом городе сосиски без сои. Или хлеб, испеченный по нормальной, «долгой» технологии. Или свежие сливки, которые быстро скисают. Или вино без сульфатов (или что там они добавляют в бутылки). Или хороший самогон. Или свежий чистый воздух. Или тишину. Или, в конце концов, чай, в происхождении и качестве которого вы уверены на все сто процентов.
Фигушки. Если сильно напрячься, что-либо найти можно будет. Одно-два. Но вот обеспечить себя полностью качественной водой, едой и выпивкой (в сочетании со свежим воздухом) сейчас практически невозможно. Хотя бы потому, что нужно знать, что является качественным, а что нет — а эта информация сейчас весьма тщательно «вуалируется».
Вот и получается, что найти единомышленника (или даже — замахнусь на святое — любовь до гроба) сейчас намного проще, чем отыскать сосиски без сои.
Я, собственно, это все к тому, что наше с вами, уважаемые подписчики, увлечение хорошим чаем (то бишь стремление обеспечить себя хорошим напитком) — занятие, достойное, благородное и трудное. По сути своей сопоставимое с подвижничеством в «доинформационном» смысле этого слова.
ЧАЙНЫЕ БАЙКИ. ПРОДОЛЖЕНИЕ
После досужих размышлений я позволю себе, уважаемые подписчики, вернуться к пересказу чайных баек, начатому мною несколько рассылок назад. Напомню, что я остановился на китайских чайных легендах, касающихся происхождения разных сортов ТеГуаньинь — одного из самых знаменитых китайских улунов.
Честно говоря, при обработке китайских легенд, рассказывающих о происхождении разных сортов чая, возникает большое желание заняться их систематизацией и разбить на три группы: байки про императора (или какого-либо другого сановника), байки про крестьянина и байки про девушку. Байки «про императора» рассказывают о том, что император однажды попробовал чай, о котором идет речь, очень впечатлился и что-либо повелел. Байки «про крестьянина» построены на вознаграждении благочестивого и трудолюбивого человека новым сортом чая. Байки «про девушку», в свою очередь, рассказывают о том, что жила-была девушка, у нее случилась беда, которая была решена с помощью описываемого чая — и поэтому этот чай назвали так, как назвали. Вариативность баек трех этих видов обеспечивается следующим образом.
В «императорском» варианте разнятся обстоятельства, сопутствующие факту дегустации чая правителем (он мог проезжать через область, где производят чай, ему могли этот чай поднести в качестве дара, изготовить по специальному заказу и т.п.) и характер императорского повеления (император мог приказать доставлять ему партию такого чая ежегодно, переименовать чай, никогда больше такого чая не делать — и прочее, с них, с императоров, станется).
В «крестьянском» варианте разнятся возраст и уровень жизни благочестивого и трудолюбивого героя, способ, которым он узнал о чае или нашел чай (случайно нашел в лесу, нужда заставила сделать чай, изготовленный из листьев, считающихся испорченными, во сне явилась богиня и указала на чайный куст и т.п.) и финал легенды (от банального «так появился этот знаменитый чай» или «крестьянин разбогател» до продвинутого — со свадьбами, подарками императору и прочим благополучием).
В «девичьем» варианте большим разнообразием отличаются обрушивающиеся на героинь беды: в байках можно встретить и антипатию родственников жениха, и несчастную любовь, и болезнь родителей, и тяжкое ранение возлюбленного, и горькую разлуку с ним, и домогательства гнусного высокопоставленного и богатого старикашки и прочие девичьи беды. По сравнению с живописными и трагическими видами девичьих несчастий, чай в таких легендах выступает как-то вяло, почти мимоходом — с его помощью излечивают возлюбленных, обеспечивают финансовыми ресурсами совместное с ним существование или объясняют бестолковым родственникам, что такое большая и чистая любовь. В финале «девичьих» легенд героиня очень часто умирает, что, согласитесь, разумно — было бы странным узнать о том, что прекрасная девушка, в честь которой назван этот чудесный чай, состарилась, сморщилась и утратила упругость.
При желании из изложенного выше набора заготовок можно придумать множество чайных легенд разной степени бредовости. Но такой подход, построенный на стремлении получить более или менее правдоподобный и увлекательный рассказ, получается очень западным. Я не думаю, что китайцы при придумывании конкретных чайных баек сильно напрягаются на их содержание.
Не являясь, ни в коей мере, специалистом по китайскому торговому фольклору, я, тем не менее, позволю себе предположить, что китайские чайные байки одновременно решают две взаимоисключающие с западной точки зрения задачи. Обдурить покупателя (завысив ценность товара с помощью былей и небылиц) и высказать покупателю свое уважение (не просто втюхав ему чай, но обеспечив его легендой, делающей чай вкуснее, а его употребление — интереснее). При таком подходе сам факт существования чайной байки несопоставимо более важен, чем ее содержание. Именно поэтому многие китайские чайные байки выглядят часто совершенным бредом. И именно, на мой взгляд, поэтому у этого бреда столько много разных вариантов.
Честно говоря, несмотря на наличие «обманных» нот, я полагаю такой подход (напомню, что он мною, практически, придуман) благородным. Если покупатель желает обманываться (а он, чаще всего, именно этого и желает), ему такая возможность будет предоставлена. Причем со всем уважением. Благородство это, впрочем, быстро пропадает, когда китайские чайные легенды начинают транслировать европейские торговцы. При потере аутентичности все эти байки начинают откровенно попахивать лапшой, повешенной на уши.
Впрочем, это тема совсем для другого разговора. Мне же пора возвращаться от общих размышлений к конкретным легендам, что я и постараюсь сделать в следующей рассылке. Если не случится ничего экстраординарного.