В истории становления чайной культуры на Кавказе встречается много исключительно колоритных личностей. Китайский мастер Лао Джон-Джао, великие русские химики Бутлеров и Менделеев, композитор Бородин, агрономы Симмерс и Вильямс, промышленник Попов, шотландский моряк Джейкоб Мак На Марра и многие другие. Некоторые из них стали легендами и прославились в иных, не чайных областях, но вклад в «самые северные чаи» они внесли весомый. Среди них несколько особняком стоит фигура князя Миха Эристави, которого часто называют «Пионером культивирования чая в Грузии»...
Попытки ввоза чайной культуры в Грузию имеют давнюю историю. В 1812 году, после организации Никитского ботанического сада, принималось много попыток получить семена и черенки чайного куста. Позже оттуда черенки рассылались в разные области Кавказа и Черноморского побережья, где проводились эксперименты по выращиванию чая в естественных условиях.
Наиболее удачным оказалось предприятие Михаила Каихосровича Эристави, начавшего организацию своего хозяйства в Озургетском уезде в первой половине XIX века. А дело было так...
Михаил Эристави родился в 1817 году в семье крупного помещика. По воспоминаниям сына Михаила Эристави, Андрея: «М. Эристави не получал никакого образования, был самоучкой. Его школой являлись личный труд, опыты и наблюдения. В 40-е годы он занимался разведением различных культур в своем поместье, в Саджавахо и Гора — в Озургетском уезде».
Он работал в тесном сотрудничестве с шотландским офицером И. Марром (Джейкоб Мак На Марра) который был поклонником чайной культуры и имел «некоторый опыт ее возделывания». Сам И. Марр работал в Кутаисском питомнике, где так же были чайные кусты.
В начале он взялся за возделывание однолетних культур — табака и других, а затем и многолетних. Там были такие культуры, как кофе, хинин, ананас, банан и другие. Сад был заложен в европейском стиле, планировкой непосредственно руководил Мейендорф. Сохранилась специальная тетрадь, в которой упоминаются «хлопок, китайская крапива, маслина, ореховые деревья, батат, японская мишмула...». Позже экспериментальное хозяйство разрослось, и он попросил заем у правительства в 20 000 рублей. Четыре года царские чиновники затягивали решение о займе и потом ответили отказом, мотивируя «...чайная культура никогда не найдет распространения в Гурии, что географическое расположение этого края и влажная почва не благоприятствует этому начинанию...». Возможно, это так же связано с плохими отношениями князя и местными чиновниками. Поэтому все эксперименты Эристави проводил на свои деньги.
Сейчас установлено, что саженцы Эристави получил из Зугдидского сада, принадлежавшего Дадиани, по разрешению попечителя сада Д. Кипиани, а также из Кутаисского питомника и Никитского ботанического сада. Во время русской-турецкой войны 1854–1856 гг. сад Эристави был заброшен и поврежден, однако потом вновь восстановлен. После войны работниками сада была заложена маленькая чайная плантация с использованием семян и черенков «старых чайных кустов», которые уже там прижились. А. Эристави пишет, что «чайные растения росли во фруктовом саду, а не в теплицах, площадь сада, насколько помниться, составляла не менее 10-15 десятин... местное начальство не было заинтересовано чайным делом». Чайные кусты росли на побережье реки Супса, в открытом грунте, в плодовом саду, который играл роль ветрозащитной полосы. Так же Эристави активно изучал пчеловодство.
Спустя 3-4 года уже можно было собирать и перерабатывать первый урожай. Чай Эристави перерабатывал примитивным, кустарным способом, описанным в небольшом руководстве на грузинском языке. В 1861 году, он уже посылает на выставку первые образцы чая. Вот, что пишет А. Эристави «Достаточно сказать, что в 1864 году на Всероссийской выставке в Санкт-Петербурге демонстрировался чай, полученный на собственной плантации новатором и пионером этого дела из урожаев 1861, 1862 и 1863 годов». Кроме того, М. Эристави готовый чай представил на организованную в Тбилиси сельскохозяйственную выставку. Об этом член Совета Кавказского сельскохозяйственного общества А. П. Оверин писал: «В конце 1864 года гурийский помещик кн. М. Эристави представил в Кавказское сельскохозяйственное общество небольшую коллекцию образцов чая (три образца 1861, 1862 и 1863 годов) и само растение с ветвями, умело отобранное и хорошо упакованное, покрытое густой листвой, с цветками и хорошо развитыми плодами. Эти образцы позволили сделать интересные выводы о достоинстве разведенного у нас чая».
По сведениям А. П. Оверина, образец урожая 1861 года был «удовлетворительного качества и его вполне можно было пить».
Миха Эристави был первым, кто заложил чайную плантацию, заготовил чайный лист и начал его переработку. Он впервые получил готовый грузинский чай и послал его на сельскохозяйственные выставки в Петербург и Тбилиси!
С этого времени, семья Эристави продолжала собирать собственный чайный лист и перерабатывать его в количестве, достаточном для 30 семей. Судя по тогдашнему потреблению, это не менее 6-8 кг. А. Эристави пишет: «Чайный лист собирали в год два раза — в мае и сентябре — сельские девушки под руководством старших. Если к этому добавить мои детские впечатления и тот большой интерес, который проявляла моя мать к технике изготовления чая, которая имела на руках правила на грузинском языке от том, как следует проводить различные манипуляции по завяливанию, скручиванию и сушке чайного листа, то все это составит весь комплекс моих воспоминаний с раннего детства». Наряду с этим М. Эристави разработал план комплексного субтропического хозяйства, где сочетались бы, вместе с чаеводством, виноделие, плодоводство и шелководство.
Свою жизнь князь Миха Эристави закончил в 1870 году, в возрасте 53 лет. Его хозяйство осталось детям. Плодовый сад с чайной плантацией на берегу реки Супса достался старшему сыну Варламу, а резиденция на море с садом младшему Андрею. Андрей в то время был малолетним и учился, а Варлам был не заинтересован в чае, поэтому чайная плантация пришла в запустение. В 1884 году сохранилось 2-3 чайных куста, которые хорошо прижились и плодоносили, как в Сухумском городском саду.
После получения высшего образования Андрей Эристави продолжил чайное дело отца. «Я продолжил начатые отцом опыты по разведению субтропических культур — чайного куста и др. За этот период я провел целый ряд научно-исследовательских работ, в частности, по линии чаеводства напечатал ряд статей и монографий, как в газетах и журналах, так и в виде отдельных брошюр по чайной культуре. На Всероссийской сельскохозяйственной выставке в Харькове и на Кавказской выставке в 1887 году я был награжден большой серебряной медалью».
Впоследствии А. Эристави переносит чайную плантацию наверх от реки Супса «с большим трудом и предосторожностями я перенес всего 4-5 чайных кустов в свое поместье на горе, которые через 1,5 года после высадки дали семена. Так, чаеводством я занялся почти совместно с чаквинскими пионерами». А. Эристави имел в своем питомнике 40-летние чайные кусты.
С 1907 года Андрей переехал на постоянное место жительства в Петербург, а его поместье оказалось в руках управляющих. В 1917 году чайную плантацию довелось осмотреть Эрмилу Накашидзе. В это время она была крайне запущена и притемнена деревьями.
До революции, парк Эристави оставался в частном владении. Затем, по установлению Советской власти парк отобрали у прежних владельцев. Вначале, за чайной плантацией ухаживал Волошин, потом в 1923 году здесь был открыт агрономический пункт. С 1924 года, на месте усадьбы был организован Гурийский сельскохозяйственный техникум. На его территории находятся (по состоянию на 1976 год), в тени деревьев несколько чайных кустов. Рядом с ними мемориальная надпись, с указанием, что они посажены в 1848 году. В середине 70-х годов, вегетация на них была слабая, и они сохранялись, «как старейшая реликвия».
В Горабережоули, в Гурийском сельскохозяйственном техникуме была «кузница кадров для чайной промышленности этого региона». Но можно ли назвать это преемственностью?