ВЬЕТНАМСКИЙ ЧАЙ. ТЕОРИЯ
Прошлый выпуск рассылки я целиком и полностью посвятил вьетнамскому чаю — и сегодня, с вашего позволения, немного продолжу вьетнамскую тему. Дело в том, что в качестве отклика на прошлый выпуск я получил уточняющую информацию о том, как пересекается применение химического оружия американцами во Вьетнаме с современной чайной индустрией этой страны. Ну и немножко сам поковырялся в доступных источниках.
В итоге я получил кучу противоречивых данных, в которых можно выделить следующие существенные моменты. Во-первых, за диоксидом и последствиями его применения (в составе американских гербецидов) вьетнамцы следят очень тщательно. Причины этой внимательности у них лежат далеко за пределами бизнеса и каких-либо модных рассуждений о том, что природу, мать нашу, нужно беречь. Для Вьетнама это вопрос жизни и здоровья многих тысяч уже живущих людей и вопрос здоровья будущих поколений — в стране до сих пор рождаются дети с патологиями, обусловленными воздействием диоксина. Следят за диоксином вьетнамцы, кстати, при непосредственном участии русских ученых — в 1988 году во Вьетнаме открылся Тропический центр, в котором работают биологи, экологи, эпидемиологи, химики из институтов РАН, МГУ и Медакадемии имени Сеченова. Когда в России возникли трудности с финансированием науки — тем более, зарубежной — Вьетнам начал обеспечивать работу центра самостоятельно. И еще одно «кстати» — мне попадалась газетная информация о том, что последствия воздействия диоксина вьетнамцы разрешают исследовать только нам. Они прекрасно помнят, откуда взялись пестициды в их воде и почве и резонно полагают, что позволять тем же американцам проводить исследования, имеющие, кроме всего прочего, еще и военное значение, не комильфо.
Итак, повторюсь, во Вьетнаме за диоксином следят. На самом деле, сам факт этой «слежки» ничего не означает и ничего не гарантирует — он просто существует.
Во-вторых, американцы применяли гербициды (которые они предпочитали называть дефолиантами — так белее и пушистее) для решения двух задач. Во-первых, для того, чтобы уничтожить джунгли в местах непосредственной дислокации американских войск и ведения особо активных боевых действий — чтобы партизанам было негде прятаться. Если бы дело ограничивалось только этим, то проблема диоксина во Вьетнаме имела бы очень четкие рамки: где велись основные боевые действия, известно — это юг страны. Где находится большинство чайных плантаций (85%), тоже известно — это север страны. Протяженность страны с севера на юг достаточно большая, рек, которые текут с юга на север, нет, зараза содержится в основном, в почвах и сама добраться до чайных плантаций не может. То есть все в порядке.
Но, увы, американцы, как и положено людям образованным, решали сразу комплекс задач. Распыляя гербициды, они не только уничтожали «зеленку», но и стремились лишить северных вьетнамцев продовольственной базы. То есть распыляли Agent Orange (именно так называлось боевое вещество) над сельскохозяйственными угодьями. И вот тут (с нашей чайной точки зрения) все становится гораздо сложнее.
Вот карта применения гербицидов во Вьетнаме. Сильнее всего поливали окрестности Сайгона и дельту Меконга — то есть действительно те места, где шла война. А вторым по интенсивности применения заразы районом является как раз север страны. Я, к сожалению, не нашел навскидку карты чайных плантаций Вьетнама — еще поищу. Но сдается мне, что они находятся недалеко от тех мест, куда лили Agent Orange — хоть и не очень интенсивно.
Короче говоря, сопоставление географических данных не успокаивает — и я стал искать информацию о том, насколько стойким веществом является диоксин. Все-таки война во Вьетнаме закончилась в 1975 году — за 30 с лишним лет многое могло произойти. Но и в вопросе со стойкостью диоксина никакой ясности не оказалось. Сначала считалось, что он распадается в почве за 7-14 лет. Но относительно недавно специалисты упомянутого уже выше Тропрического центра обнаружили, что ни фига он не распадается — а просто уходит в глубину, прекрасно сохраняя все свои свойства. Такой «уход в глубину» приводит к тому, что риск попадания диоксина в сельхозпродукцию сильно снижается — но возрастает риск неожиданных выбросов диоксина, например, в реки, в результате размытия водой мест его «углубления».
Короче говоря, все собранные мною данные в итоге упираются в три вопроса: переходит ли диоксин в чайные листья, насколько эффективны методы его там обнаружения и насколько на это запариваются производители и продавцы чая. Причем последний вопрос, как вы сами понимаете, является ключевым. А ответа у меня нет ни на него, ни на два других вопроса. Есть только некоторое количество успокаивающих доводов.
В настоящее время наиболее зараженный в прошлом Юг Вьетнама является популярной курортной зоной и зоной активного земледелия — оттуда активно экспортирует кофе, рис, свежие и консервированные фрукты и морепродукты почти во все страны мира (в том числе и в Россию). Среди стран-экспортеров вьетнамской сельхозпродукции есть США и Германия с их традиционно высокими требованиями к экологической безопасности продуктов питания. На территории Вьетнама работает фасовочная фабрика концерна Uniliver (того самого, который владеет торговой маркой Lipton) — что тоже служит формальным доказательством безопасности региона (если, конечно, не ударяться в параноидальные теории, имеющие, впрочем, право на существование).
Какой-либо категоричный вывод из всего вышесказанного сделать сложно. Но можно сделать два вывода некатегоричных.
Во-первых, с большой степенью вероятности большая часть вьетнамской сельскохозяйственной продукции безопасна. В том числе и чай.
Во-вторых, время от времени возможны «диоксиновые вбросы» в эту самую сельхозпродукцию и в дары моря. Ну, например, подмыла река какое-либо «химическое кладбище», вынесла заразу в море, там поймали креветок (или кого там ловят) — и туристам на стол. К сожалению, время от времени из Вьетнама приходят новости, это мое «во-вторых» подтверждающие.
В-третьих (которое следует из «во-первых» и «во-вторых»), обязательным правилом работы с сельскохозяйственной продукцией является постоянный контроль качества каждой ее партии. В случае с чаем, ввозимым в Россию — хотя бы два раза: при производстве чая во Вьетнаме и при ввозе его в Россию. Это, на самом деле, просто как швабра, такой контроль существует и, если вся система работает нормально, полностью исключает попадание опасных продуктов на столы и в чашки.
Хотя, конечно, для полной уверенности (с явно выраженными элементами паранойи) хорошо бы иметь дома небольшую лабораторию и проверять хотя бы каждую десятую чашку. Причем не только вьетнамского чая — диоксиновое заражение возникает не только в результате применения химического оружия. Оно может быть результатом интенсивной промышленной деятельности, сопровождающейся выбросом в атмосферу всякой дряни. И имеет место быть, например, в некоторых районах Китая.
Вот. Какой-то у меня совсем даже не чайный выпуск сегодня получился. Ну просто начал раскапывать тему и наткнулся на некоторое количество любопытных данных. Отмечу, что специалистом в области всех тех наук, которые имеют непосредственно отношение к рассматриваемому выше вопросу, я не являюсь, так что не исключено, что написал две страницы мощного такого бреда. Комментариям, уточнениям и замечаниям сведущих людей буду рад.
Ну и на закуску. В настоящее время Россия закупает ежегодно около 5 тысяч тонн вьетнамского чая (при общем количестве импортируемого чая 140-160 тысяч тонн). Основные его покупатели — компании: «Орими Трейд», «Гранд», «Авалон», «Майский чай». Наверняка он используется этими компаниями для приготовления недорогих купажей и в том или ином виде до потребителей доходит.
Российско-вьетнамские чайные отношения, кстати, имеют долгую и добрую историю (как и многие другие наши отношения с Вьетнамом, впрочем). Начиная с 1975 года СССР построил на Севере Вьетнама 19 чайных фабрик. Под ключ. Эти фабрики поддерживаются в отличном состоянии и успешно работают до сих пор. Впервые вьетнамский черный чай начал поставляться в СССР в конце 1980-х. И использовался, например, в известном купаже «Бодрость». Вот.
Я благодарен российскому представительству компании Vinatea (сайт компании, кстати, с прошлого четверга заметно прибавил) за информацию, охотно предоставленную мне, несмотря на ее неоднозначность. Спасибо, Валентин.