КРУГ ЗАМКНУЛСЯ
В минувший понедельник получил посылку со свежими дарджилингами из Darjeeling Tea — небольшого, но очень специального интернет-магазина. Первый сбор этого года, приятно грубые пачки в фольге и с завязочками, плантации Castleton, Goomtee и Thurbo — все, как нужно.
И о самом магазине, и, конечно, о дарджилингах, я написал уже множество добрых слов — и особо повторяться, пожалуй, не буду (о самих чаях, например, можно почитать вот здесь). Чай, как обычно, очень хорош, я, как обычно, очень им доволен — и вот уже несколько дней пью и не могу напиться. При встрече со свежими дарджилингами на меня накрывает этакая комплексная волна положительных эмоций, начинающихся с простого удовольствия от вкусо-ароматических характеристик чая, и заканчивающаяся очень комфортным эмоциональным состоянием, которое вызывает в памяти обрывки знаний об эстетических концепциях «саби» и «ваби», и круто замешивает эти обрывки на добротной такой русской ностальгической радости от встречи с чем-то давно знакомым и очень приятным.
И вот ведь в чем фокус. Впервые дарджилинги первого сбора я попробовал совсем недавно — в 2004 году — но за столь короткое время они стали для меня квинтэссенцией, символом чая. Они воплощают для меня все то хорошее и теплое, что есть в этом напитке. Но, к сожалению, также успешно воплощают и часть тех неприятностей, которые с этим напитком происходят сейчас. Сам я не могу пока ничего утверждать наверняка, но специалисты, наблюдающие за дарджилингами на протяжении достаточно длительного времени, однозначно утверждают, что качество их заметно снизилось. Дарджилинги как явление создавались в условиях, которые сложно назвать чистыми рыночными. Индия в те времена была английской колонией, англичане тянули из нее соки самыми разнообразными способами и могли себе позволить роскошь запариться на качество чая, не особо опасаясь за его рыночные перспективы. Небольшие затраты на производство чая, обусловленные, в первую очередь, очень дешевой рабочей силой, обеспечивали дарджилингу запас рыночной прочности — он стал очередным «колониальным парадоксом»: товаром роскошного качества с доступной ценой.
Однако вот уже на протяжении многих лет дарджилинг является не столько любимым детищем ценителей чая, сколько обычным товаром, который производится в условиях постоянно растущих производственных расходов. Как и в любой друго быстро развивающейся стране, в Индии весьма заметными темпами растет стоимость энергии, удобрений, транспортных услуг, поддержки сельскохозяйственной инфраструктуры и, конечно, труда и социальных программ для работников чайных плантаций (кстати, эти самые чайные плантации являются в Индии одним из основных источников социальной напряженности). А ведь надо еще и сами чайные плантации обновлять — и это тоже стоит денег.
При этом цены на чай остаются более или менее стабильными — то «общемировое общепродуктовое подорожание», о котором так много говорят сейчас, чая, конечно, коснется — но коснется оно его в 2008 году, а рост издержек на производство того же дарджилинга начался более десяти лет назад. Намного более.
И, в соответствии с почти уже естественно-научными законами рыночной экономики, на протяжении всех этих лет индийцы вынуждены были оптимизировать производство дарджилинга. А в условиях производства с ограниченной сырьевой базой, не позволяющей обеспечить стабильную прибыль путем тупого увеличения объемов производимой продукции, такая оптимизация в первую очередь заключается в снижении производственных издержек. А это снижение, в первую очередь, касается трудоемких операций, таких, например, как ручная сортировка готового чая.
Дальше, я думаю, рассказывать не надо — все и так понятно. Радует только то, что и сейчас хороший дарджилинг остается просто отменным чаем. И что самое приятное (и, одновременно, самое обидное) — в нем чувствуется сохранившийся «запас роскоши». Ну то есть его пьешь и понимаешь, что вот именно этот чай может быть еще лучше, может быть просто великолепным: этот потенциал ощущается и во вкусе, и, особенно, в аромате, который балансирует на грани настоящего ароматического взрыва (в хорошем смысле этого слова), но, к сожалению, не переходит эту грань.
Кстати, об аромате. Мне показалось, что в этом году в аромате сухой заварки дарджилинга с плантации Castleton необычно сильно проявились цитрусовые ноты. Они там были и раньше, но достаточно спокойно соседствовали с другими ароматическими тонами. А в этом году буквально запрыгивают в нос. С музыкой — как и положено нотам. А дарджилинг с плантации Golpaldhara, которого у меня оказалось совсем немножко, после длительного настаивания (минут 20-25, остатки в чайнике) выдал вполне четкий аромат свежего клубничного варенья — тот, который приходит после первой пьянящей душистости и проявляется, как правило, не во время нюхания этого самого варенья, а во время его вдохновенного поедания. Сказать, что я удивился — это ничего не сказать.
Мой новый чайный год, который всегда начинается свежими дарджилингами, наступил. Круг замкнулся, время потекло привычным образом — от первого сбора ко второму, а от второго — к осеннему.
Давид, большое спасибо за чай.
ГДЕ ПОКУПАТЬ ЧАЙ И КОФЕ В МОСКВЕ
«Большой город» подготовил обширный материал о том, где можно купить в Москве хороший чай и хороший кофе и опубликовал его с месяц назад на бумаге и с неделю назад — в интернете. За кофе не скажу, но чайная часть «гида покупателя» получилась весьма содержательной.
Я, пожалуй, закруглюсь на сегодня. Извините за краткий выпуск, пойду еще чаю выпью.