В прошлый четверг я по совершенно объективным и очень приятным причинам не успел написать рассылку — так бывает, прошу прощения, исправляюсь. Мало того, если в последних выпусках рассылки я писал, главным образом, о чаях, которые мне не понравились, то сегодня я ответственно заявляю о полном избавлении от посттравматического синдрома, вызванного дегустацией индийских чаев. И намерен несколько рассылок посвятить чаям, которые мне понравились.
Начну с совершенно нового для меня чая.
ЛЮАНЬ. ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО
Корзиночку с этим чаем я получил в качестве гостинца от Алексея Чуракова. Передаче чая предшествовала краткая дегустация, в ходе которой стало ясно, что чай весьма любопытный и требует тщательного изучения.
Однозначно точной информации о его истории и производстве мне отыскать не удалось. Однако, ориентируясь на разные источники (в первую очередь на форум проекта Puer.Ru и на вот эту статью с красивыми картинками) можно представить себе следующую картинку.
Люань (Лю Ань) традиционно производился в провинции Аньхуй (также известной, как Аньхой), в Цимэне — как раз там, где производятся красные-черные чаи, хорошо известные как Цихуны (Keemun или Кимун на западном рынке). Производится Люань из того же сырья, что и Цихун — но по другой технологии. Скорее всего, в производстве Люаня был сделан существенный перерыв на революцию и гражданскую войну — и его возвращение на чайный рынок случилось относительно недавно, буквально несколько лет назад. Существуют образцы Люаня, произведенные до перерыва. Они весьма дороги и, судя по всему, интересны на вкус, что логично, потому что Люань — это выдержанный чай.
Как я уже сказал, точного описания технологии производства Люаня у меня нет, но, судя по всему, она близка к технологии производства шу-пуэров. С несколькими существенными различиями. Во-первых, Люань не прессуют в кирпичи или блины, а закладывают в корзины разного размера, предварительно завернув в симпатичные листья. Закладывают плотно, но без фанатизма — готовый чай производит впечатление скорее слежавшегося, нежели спрессованного. Во-вторых, при производстве Люаня формально отсутствует этап влажного скирдования (водуй) — ферментация в этом чая стимулируется другим и очень романтическим способом. Чай оставляют на ночь открытым с тем расчетом, что бы на нем выпала роса. А утром влажный чай закрывают, чтобы сохранить влагу. Именно эта влага и стимулирует ферментационные процессы в корзинах с Люанем.
В принципе, Люань можно назвать красным (европейским чёрным) чаем с удлиненным этапом ферментации — но я предлагаю от таких допущений воздержаться и считать Люань китайским чёрным выдержанным чаем (извините за повтор).
Я надеюсь, что смогу добыть об этом чае более подробную фактическую информацию и буду признателен за любую помощь. А пока — непосредственные впечатления.
Вот фотографии чая всеми способами. Выковыривать чай из корзинки не очень удобно — много брака получается. Поэтому чай из корзинки лучше сразу изъять, спокойно разломать на кусочки и переложить в баночку. Визуальная его эффектность при этом, конечно, потеряется полностью — но функциональность и сохранность повысится.
Радовать Люань начинает уже ароматом сухой заварки — он зрелый, округлый, чуть сладковатый, и очень цихунский — с мягкими нотами чернослива. Дальнейшая работа с чаем ассоциации с теми вариантами цихунских красных чаев, которые ходят по Европе под именем Кимунов и которые мне по старой привычке очень нравятся, только усугубляет. Только в Цихунах-Кимунах всегда присутствует суховатая пыльная нота, которая делает те чаи очень гастрономичными — они отлично сочетаются с любыми закусками. А в Люани сухости нет — ей на смену приходят чрезвычайно приятные торфяные и болотные тона (в лучшем смысле этих слов, конечно) — глубокие, сильные, душистые и по-приятному простые.
Сладость аромата сухой заварки в настое раскрывается, заостряется и теплеет. Вкус у чая откровенно сахаристый — в разумных чайных пределах, конечно. И цветочно-медовое послевкусие. Добротный универсальный чай. С одним подвывертом.
ШОТЛАНДСКО-АНЬХУЙСКАЯ ДРУЖБА
Какой напиток вспоминает мужчина с незамутненным чаем сознанием при слове «торфяные тона»? Правильно — шотландский виски. Причем не просто шотландский виски — а виски с острова Айла (Islay). Такой виски — Ardbeg Supernova — в доме был. И немедленно был проверен на совместимость с Люанем.
Ardbeg Supernova и Люань между собой отлично рифмуются — ароматы так и вовсе очень похожи, с поправкой на разные носители, конечно. А от таких рифм гарантированно можно ожидать неожиданностей — не всегда приятных, но всегда прикольных. Так и случилось.
Торфяные ноты напитков компенсировали друг друга — и если пить виски после чая, то вся его (виски) торфяная дымная сладость пропадает и на ее место радостно выскакивает медицинская спиртуозность. Получается весьма резкий удар по рецепторам — не сказать, чтобы сильно приятный, но удивительный. Следующий глоток виски получается уже правильным и обычным — а если потом сделать глоток чаю, то в нем сильнее проявляется стандартная чайная горечь, до этого компенсировавшаяся сладкими торфяными нотами.
Употреблять такую чайно-висковую карусель во славу шотландско-аньхуйской дружбы более чем приятно. Причем осознание эстетической безупречности композиции радует ничуть не меньше, чем взаимодействие вкусов и ароматов напитков.
Лёша, спасибо за чай.