Пришел темной летней ночью домой, и нашел на столе. Откуда это - не знаю. Видимо, принес ветер...

" ...Зима в Тацутано выдалась холодной, и девушки в нарядных шелковых кимоно столпились у жаровен в ожидании гостей. Красавицы шушукались и переливчато смеялись, лукаво приподнимая брови на фарфоровых от белил лицах. Особенно выделялся мелодичный голосок изящной, тоненькой Котоэ. Она вслух мечтала о традиционном для японцев желе из фруктов в шоколадных корзиночках, засахаренных мандаринах и кубиках вываренного до густоты сока, политых сладким сиропом.
Услышав это, хозяйка чайного домика легонько хлопнула Котоэ по лбу сложенным веером: «Ну-ка, ты опять говорила о еде? Уж не забыла ли ты, что подобные разговоры придают лицу обыденное, сонное выражение, а походка становится вялой? В таком виде уважающая себя гейша не может показаться гостям…»
Прикусившая язык Котоэ сконфуженно поклонилась и добросовестно постаралась вообразить цветущую сакуру, чтобы придать облику загадочность. Однако сознание упрямо возвращало ее к сладостям. «Они так похожи на японские стихи – думала Котоэ – такие же прекрасные, полные множества оттенков. А названия! «Снег в горах», «Морозная дымка», «Снежинка на ладони».
Она с трудом подавила вздох и, слегка склонив черную блестящую головку, взяла в руки поднос с чашечками и палочками для еды. Начиналась чайная церемония, и первые, замерзшие и заснеженные гости, уже чинно рассаживались на подушки…»