У Савицкой Т.А.про кустодиевскую знаменитую картину "Московский трактир" хорошо написано.
Каждая деталь прозаической сцены чаепития длиннобородых извозчиков ("Московский трактир", 1916) пронизана юмором. Само чаепитие, превращенное в торжественный ритуал, "осененное" висящей на стене большой иконой, чем-то напоминает традиционные изображения "тайной вечери", как будто за столом восседают не московские лихачи-извозчики, а святые апостолы. Художник явно иронизирует надо благостностью и степенностью бородачей, прихлебывающих чай из блюдечка так, словно они священнодействуют. Картина полна забавных преувеличений, повторов, сопоставлений. Центральную сцену, темную по колориту, статичную, торжественно замкнутую композиционно, обрамляет масса контрастирующих деталей, жанровых эпизодов, ярких и светлых.
Мысленно легко дополнить зрительную партитуру звуковой, такой же красочной, пестрой, контрастной. Можно представить себе, как надрывается граммофон над самым ухом задремавшего полового, как похрапывает этот парень, как позвякивает посуда, заливаются канарейки, мурлычет кошка. Художник радуется и смеется, сложив этот шутливый гимн русскому чаепитию. Смысл этой шуточной аналогии с "тайной вечерей" в том, чтобы показать "замоскворецкий" сюжет как вариант "вечной" темы, а сочные бытовые детали - расписные подносы, пузатые чайники, красные вареные раки - цепко держат, "не отпускают" его из русского родного Замоскворечья.
Прелестно и довольно живо.
