Необходимость шашлыков, как обязательного в отечественной культуре элемента выезда на природу, обсуждалась на наших чаепитиях уже неоднократно – однако от кусочков мяса на шампурах нас все время отделяли или технические трудности, или отсутствие мужественного человека, который взял бы на себя всю шашлычную суету.
На сей раз такой человек нашелся (не будем показывать на него пальцем, хотя это был Сергей Хорольский), под его же чутким руководством были преодолены технические сложности, при непосредственном и необходимом участии Лены было добыто мясо и разные прочие штуки, я добыл два мангала (один из которых мог бы опозорить загородный отель «Плесков» на всю оставшуюся жизнь – но мы его не использовали) – и понеслась.
Шашлыки стали для нас компенсацией неудавшегося блинного ужина в Изборске – работники блинной, которая нам так приглянулась в июне, напрочь отказались принимать у нас предварительный заказ, объяснив свои действия тем, что недавно у них тут был инцидент. После слова «инцидент» я лихорадочно стал вспоминать наше июньское поедание блинов в каминном зале, с ужасом в душе предполагая, что инцидент мог быть связан с нами – но ничего такого вспомнить не смог. Ну да, конечно, мы бросали монетки в разнообразные горшки, расставленные по каминному залу. Вели себя, в принципе, достаточно шумно. Но ничего не сломали, расплатились аккуратно (да и кто бы нам дал блинов без предоплаты) и вообще являли собой образец культурных поедателей блинов и запивателей их травяным чаем. Короче говоря, если блинная в Изборске читает эти строки, то «инцидент» с нами не связан. И блины хотелось бы заказывать заранее...
С Изборском, кстати, в этот раз все было немного наперекосяк. Во-первых, криво подали автобус – и мы около часа болтались в лесу, попивая разные чаю (мы мешали японскую ходжичу с деревенским абхазским чаем) и немного смущенно беседуя о закидонах отечественного сервиса («а все, что они делают руками»). Во-вторых, на Словенских ключах было столпотворение. А когда там много народу, том достаточно неприятно.
Но. В Изборске была природа. Небо, холмы, какая-то поросль, ветер, тишина неимоверная, в которой можно кричать протяжным басом – и он, этот бас, скуксится и станет тихим почти сразу после начала кричания. И эта отличная возможность свесить ножки в долины, «сидя на красивом холме»...
Конечно, мы выпили чаю на башне. Из этого мероприятия, наверное, можно было бы сделать приключение с конспирацией – но нам никто не мешал пить чай (Darjeeling Badamtam, первый сбор этого года). Наверное, пить чай на башне «Луковка» запрещено – но мы, как всем известные «Неуловимый Джо» были на фиг никому не нужны – и спокойно пили свой дарджилинг, рассматривая изборские окрестности с высоты полета не особенно навороченной птицы...
Да, к шашлыкам! Шашлыки получились правильные. Шашлычные. Жена моя, большой специалист по насаженным на шампуры кусочкам мяса, тихой сапой съела этих шашлыков, наверное, больше всех. Ей помогла грамотно выбранная позиция – расположившись у блюда с готовой продукцией, она короткими репликами вдохновляла Виктора на рассказы – и кушала...
Рассказы Виктора, кстати, стали одним из многих человеческих украшений нашей встречи. Побочным и, пожалуй, приятным эффектом тематического и, большей частью, заочного общения нашего чайного сообщества являются частые человеческие сюрпризы. Каждый из участников нашего чайного сообщества известен всем остальным «чайником» только с одной стороны – с чайной. Но ведь для большинства из нас чай – это лишь одна из сторон разнообразной и невероятно интересной жизни. И когда заочное общение сменяется очным, оказывается, что за интересом к чаю в каждом человеке скрывается такая глыбища, что даже слова «матерый человечище» для описания масштаба опыта, знаний и интересов не особенно подходят.
Саша Баженов путешествует, Лена Шахметова печет офигительные пироги, Павел Шведов – редактор-антрополог, Сергей Хорольский – французский филолог и вообще любит французскую жизнь, Ольга Попова коллекционирует колокольчики – и так далее, и тому подобное. А вот Виктор Ермолаев оказался большим специалистом по драгоценным камням. Это, конечно, понятно, что на «ихнем Урале» драгоценности – что у нас семечки. Но это все умом понятно. Но когда он начинал рассказывать о камнях – можно было заслушаться. Чувства, аналогичные тем, что испытывал я, слушая Виктора, наверное испытывает человек, всю жизнь пивший чай, но ничего не знавший о чайной культуре – и вдруг попавший в общество чайных людей. Это такой информационный взрыв. Когда одновременно и невероятно интересно, и жутко обидно из-за того, что еще одна богатая культура проходит практически мимо тебя.
Да, у моего самовара теперь есть труба. И если раньше успешность его растапливания полностью зависела от окружающей среды (от отсутствия сильно ветра, главным образом) и от качества топлива (сухие шишки или смолистые щепки), то теперь мне все эти неблагоприятные факторы почти безразличны. «Почти», потому что, как вы отлично понимаете, кривыми руками можно испортить все, что угодно. Что и один раз и проделал. Торопясь вскипятить самовар, я отошел от собственных правили и плеснул «ф топку» жидкости для розжига. И не попал – часть жидкости попала в воду. После чего пришлось не совсем экологично сливать самовар в озеро.
Кстати, того товарища, который придумал жидкость для розжига (в том ее варианте, что наиболее распространен в России), нужно добавлять эту дрянь прямо в пищу. По идее, жидкость эта должна сгорать без следа в любых условиях – но на деле избавиться от ее дивного аромата часто бывает очень сложно...
Однако к трубе. Труба для самовара прибыла ко мне из Москвы. Говорят, она была изготовлена по специальному заказу на секретной трубно-самоварной мастерской. Но где эта мастерская, об чью шею на трубе делают специальный загиб и кто приделывает к трубам правильные ручки, Сергей Хорольский и Денис Староверов мне не сказали. Просто привезли трубу и вручили. За что им большое человеческое спасибо раз.
Большое человеческое спасибо два им за большой заварочный чайник (литра на три-четыре, честное слово), в котором можно запросто заварить чай сразу человек на двадцать. Нас было как раз столько – и мы этим чайником активно пользовались.