Пироги... Пироги в Ленином исполнении становятся, кажется, еще одной нашей традицией. Конечно, пирога (большого, вкусного, с творогом) хватает только на первый завтрак — но какой это завтрак! Первое ЛетоЧайное утро обычно бывает суетными и немного неуютным — свое собственное пространство еще не сформировалось, все чего-то хотят и чего-то делают (большей частью — расселяются), никаких дисциплинирующих мероприятий не проводится — и тут завтрак. С пирогом. И с чаем в пакетиках (о том, что «пакетиковое» начало трехдневного чаепития, на котором будет продегустированы невероятные чаи, практически стало стандартом, я уже писал).
Возможно, именно с пирога начинается уют и душевность СезонЧаев. После него сразу становится ясно, что делать.
Завязывать с пакетиками и заваривать приличный чай.
Перед самым отъездом из «Плескова» состоялось очень любопытное чаепитие в мангальном зале базы. Мы перебазировались туда со всеми вещами — потому что время нашего пребывания уже вышло, а до автобуса было еще часа два. У последнего чаепития на любом СезонЧае есть одна отличительная черта - это сложность с выбором тех двух-трех напитков, которые еще есть время попробовать. Дело в том, что чаю на наши выездные мероприятия мы обычно привозим значительно больше, чем выпиваем. В принципе, наверно, если задаться целью, мы сможем выпить все 40-50 припасенных сортов — но что с нами после этого случится, предсказать невозможно.
Кроме того, последнее чаепитие проходит с использованием минимально простого набора посуды — потому что почти все уже упаковано. Чай чаще всего заваривается прямо в том чайнике, в котором кипятится вода, и из этого же чайника (часто безо всякого ситечка) разливается по чашкам — с множеством чаинок и часто совершенно непредсказуемой крепкости. Короче говоря, с чайной точки зрения это последнее чаепитие почти всегда бывает невероятно кощунственным — но мы к тому времени уже переходим на новый уровень осознания чая, и нам всяческое кощунство глубоко по барабану — мы просто получаем свое чайное удовольствие.
Так вот, находясь в таком состоянии, мы пили свои последние чаи и ели своих последних креветок, сваренных в пушонге. При честном при всем народе — ведь на базе мы обитались не одни, «Плесков» — место достаточно популярное, кроме того, АвгустЧай совпал с проведением какого-то достаточно представительного ралли — и на базе кого только не было. И гонщики, и просто отдыхающие — и часть этих, несомненно, приличных людей, тоже была в мангальном зале. И тоже пила чай. Правда приносили им его из ресторана — и чай этот был классическим ресторанным.
Надо сказать, что на стороннего наблюдателя компания наша обычно производит несколько странное впечатление. Наши публичные действия неочевидны. Мы не пьянствуем, в лесу собираем шишки, носимся, как с писаной торбой, с самоваром — и еще повсюду таскаем с собой воду в бутылках. Короче говоря, впечатление производим кране несолидное и в представление остальной отдыхающей публики о приличных людях вписываемся не особенно (история о том, как на Вашиной Горе, где проходил самый первый ЛетоЧай, нас приняли за сектантов, давно уже стала притчей).
И вот представьте себе, в мангальном зале приличные люди пьют чай (неважнецкий, из достаточно позорной посуды и с неинтересной подачей) — а рядом шумная компания каких-то непонятных, но совершенно несолидных людей водружает во главу стола самовар (а то, что самовар старинный — видно издали и без специальной самоварной подготовки) и начинает какое-то странное чаепитие...
Короче говоря, у одной и наблюдавших за нами со смешным чувством женин что-то, как говорится, «не сошлось». Она стала возмущаться (выбрав объектом для претензий, как это водится, не персонал ресторана, а своего спутника), что им чай подали по-простому, а не понять-каким нам — в самоваре... Чем закончилась эта чайно-семейная драмы, мы не знаем — потому что уехали.